Астровитянка - Страница 80

— Вся статья — просто слова, — расстроенно сказал профессор, — так наука не делается, дорогие мои. Я понимаю, что компьютер Колледжа, поддавшись на примитивную логику этих рассуждений, поставил мисс Гринвич высокий балл за ответ по космологии и спровоцировал интерес журналистов. Но компьютер не может по-настоящему глубоко оценить реалистичность физической модели, не сводимой к логической схеме. Поэтому я не согласен с решением Вольдемара. Я не стал оспаривать его оценку после экзаменов — было уже поздно, да и это могло бы бросить какую-то тень на бесспорно выдающийся общий экзаменационный результат мисс Гринвич…

Но сейчас! — Он потряс в воздухе журналом. — Я вынужден со всей категоричностью заявить о том, что эта гипотеза — порождение фантазии юного человека, не знакомого с современной наукой. Мисс Гринвич, — рассерженный профессор обратился прямо к Никки, — я запрещаю вам распространять и пропагандировать свою детскую теорию!

— Как быть со свободой слова, профессор? — удивилась Никки.

— Не передёргивайте! — сварливо возразил Гутт. — Речь идёт о школьных занятиях. Я — преподаватель и оцениваю уровень ваших знаний в астрономии. Если вы будете высказывать неправильные взгляды, то я поставлю вам низкую оценку и не переведу на следующий курс. Если вы будете упорствовать в своих заблуждениях, то… судьбу студента, отказывающегося учиться по программе Колледжа, решает директор!

В аудитории повисла тишина. Профессор применил оружие максимального калибра.

— Вернёмся из мира фантазии к реальной Вселенной. Я не могу больше тратить время лекции на легковесную статью, у нас много реалистичных космологических теорий для обсуждения на наших занятиях.

— Сэр, — миролюбиво сказала Никки, — раньше я полагала, что реалистичных теорий не может быть много, такая теория должна быть одна. Но, собственно, я хотела спросить: какие космологические проблемы вы считаете самыми важными?

Профессор настороженно посмотрел на Никки — не попытка ли это втянуть его и аудиторию в бесплодную дискуссию о статье в «Юном астрономе»?

— Сегодня мы как раз приступаем к общему обзору современной космологии, — наконец сказал он, — который и начнём с перечисления основных загадок, стоящих перед ней. Первая проблема — гравитационная сингулярность. Всем известно, что гравитация является только притягивающей силой! — Профессор Гутт снова строго посмотрел на Никки. — Общеизвестна ньютоновская формула для гравитационного притяжения, зависящего от массы тела и от квадрата обратного расстояния до его центра.

Вольдемар показал формулу Ньютона на экране и стал манипулировать ею, иллюстрируя слова профессора:

— Если в формуле принять массу постоянной и устремить радиус сферического тела к нулю, то есть сжимать тело в точку, то гравитационная сила и плотность самого тела устремится в данной точке к бесконечности. Физики назвали точку бесконечного сжатия «сингулярностью» от латинского singularis — отдельный, особый.

На экране Волди не без артистичности устремил график в бесконечность.

— Это не просто гипотетический случай. Ещё в двадцатом веке Чандра, Пенроуз и Хокинг математически строго доказали, что сжатие или коллапс массивной звезды неизбежен — его невозможно остановить! Следовательно, вещество звезды или всей Вселенной должно сжаться в сингулярную точку. Многие учёные считали, что наличие сингулярности в решении уравнений означает величайший кризис в физике…

Профессор посмаковал острую проблему сингулярности и воскликнул:

— Сжатие в точку целой Вселенной! Сотни миллиардов галактик; в каждой сотни миллиардов звёзд; любая весом в сотни миллионов миллиардов тонн раскалённого вещества — и всё должно уместиться в одной точке, не имеющей размера вообще! Да — судьба незавидная, но неизбежная. Ведь с математической теоремой не поспоришь! — и он снова назидательно посмотрел на спокойную Никки.

— Ну-ну, профессор, — свободно сказала девочка с астероида, — с математической теоремой и не нужно спорить, нужно обсуждать — соответствует ли данная теорема физической реальности. Предположение о постоянстве массы сразу делает категоричный пафос теоремы о сингулярности неприменимым к реальной Вселенной. Теорема Пенроуза-Хокинга математически верна, но физически бессмысленна!

— Предлагаю не высказывать ваши замечания до тех пор пока я не разрешу вам говорить! — вскричал негодующий профессор, дёрнул головой и продолжил лекцию. — Большинство полагает, что проблема сингулярности исчезнет в квантовой теории гравитации, к построению которой мы вплотную приблизились за последние десятки лет. Сжавшись в микроскопический объём, Вселенная впадёт в квантовую дрожь из-за неопределённости Гейзенберга и, возможно, избежит сжатия в точку, а может, снова расширится. Пока непонятно, как сжатая Вселенная преодолеет собственное могучее притяжение… Большинство надеется, что ещё не построенная квантовая теория гравитации решит и эту проблему.

Никки сердито, но тихо проворчала:

— Если справедливость теорий решается голосованием большинства, да ещё заранее, — значит, теоретическая наука тихо скончалась…

Но услышать её язвительные сентенции теперь мог только Робби.

— Расширение Вселенной началось с Большого Взрыва. Причина Большого Взрыва и рождения нашей Вселенной — это вторая проблема современной космологии. Ближе всех к разгадке — буквально на её пороге! — стоит теория раздувания вакуума, или инфляции.